Геннадий Самуйлович Меркин –

доктор педагогических наук,
профессор, литературовед,
заслуженный учитель России,

автор учебников и пособий по литературе
издательства «Русское слово».

Мои воспоминания

Воспоминаний, связанных с военными годами, у меня немного. Я родился перед войной, в марте 1940 года, и к моменту освобождения родного горда Витебска в июне 1944 года мне было 4 с небольшим года.

Вот два — самых ярких эпизода.

Мы: мама, старший брат и я приехали из эвакуации в Витебск на девятый день после его освобождения — 7 июля 1944 года. Нас разместили в комнате матери и ребёнка возле разбомбленного здания, которое раньше было вокзалом. Комната матери и ребёнка — это довольно большой барак из наскоро сбитых досок, неплотно прилегающих одна к другой, — ветер гулял по нему — и за себя, и за нас: нам, малышам и тем, кто чуть старше, гулять не разрешали. Кругом было полно неразорвавшихся снарядов и не разминированных ещё зон.

Я выбегал на так называемый перрон — встречать и провожать поезда, в основном это были эшелоны: с фронта и на фронт. Однажды я заметил на низком перроне одинокую фигуру солдата. Я из любопытства подошёл ближе и обомлел: от него так вкусно пахло чем-то непривычным, обволакивающим и ароматным. Я застыл в изумлении — этот запах мне не был знаком, но что-то неясно напоминал. Солдат жестом подозвал меня ближе. Я нерешительно подошёл. Он засунул руку в огромный, как мне казалось, вещевой мешок, достал оттуда большущий каравай чёрного хлеба — это он издавал удивительный запах, поделил на две неравные части и одну, побольше, протянул мне. Я схватил хлеб и помчался. Солдат прошептал вдогонку: «Подожди, сынок!» Он снова полез в мешок, достал какую-то баночку — это, как оказалось, было домашнее масло, и снова протянул мне.

Не помня себя от счастья, я рванул к маме. Что-то говорил и показывал ей бесценный дар.

— Что это? — в изумлении и со страхом спросила она.

— Дядя дал, — ответил я.

— А ты сказал спасибо?

— Забыл...

— Беги и поблагодари, быстренько.

Я помчался на перрон. Но было уже поздно. На подножке уходящего поезда стоял солдат и махал мне рукой.

Так я и не сказал спасибо, так и не узнал, кто он и как его зовут.

Я стоял на низком перроне и всё кивал и кивал головой вслед убегающему поезду и моему солдату...

Не знаю ничего вкуснее того хлеба, которым я несколько дней маленькими кусочками делился с мамой и старшим братом.

Другое воспоминание из моего раннего детства вызывает совершенно иные ощущения. Власти стремились как можно быстрее освободить так называемую комнату матери и ребёнка на вокзале: у железнодорожного вокзала совершенно иные задачи и функции. В связи с этим родителям выделили половину большой штабной немецкой землянки на крутом берегу реки Западная Двина. Теперь это почти центр города — на противоположной стороне драматического театра имени Якуба Коласа. Тогда, естественно, ни театра, ни других строений, кроме уцелевшей церкви ХII века, не было. Вокруг землянки было много гильз от патронов и снарядов, повсюду — глыбы развороченных от бомб зданий. И — огромное число фарфоровых роликов от электропроводки. По указанию старшего брата Артура мы собирали эти ролики и несли в землянку — для вечерних и ночных сражений. Когда на улице наступала темнота, мы садились спиной друг к другу и замирали в ожидании. Враг не заставлял себя долго ждать. Наш враг — крысы. Они появлялись с разных сторон, безбоязненно смотрели на нас и, казалось, в любой момент были готовы к прыжку и схватке. Артур и я, не прицеливаясь, бросали ролики в их сторону. Крысы на минуту исчезали и появлялись вновь. Удивительно, что ни одна из них нас не укусила.

Приходили с работы родители, уставшие, голодные и, глядя на наши роликовые пирамиды, спрашивали:

— Опять крысы?

— Опять, — с грустью отвечали мы, словно нам было жаль, что крысы с появлением взрослых куда-то исчезали.

И так продолжалось долгое время, пока отец не принёс отраву для этих зловредных существ. Подействовало. Крысы исчезли совсем. А эти неприятные ощущения остались — на всю жизнь.

О родственниках в годы Великой Отечественной войны

Родители

Меркин Самуил Израилевич (15 сентября 1905 — 17 февраля 1964), деревня Колышки, Лиозненского уезда Витебской губернии; железнодорожник, служащий, до войны работал в политотделе отделения Западной железной дороги. Из-за очень плохого зрения в Красную Армию призван не был. В 1944 году, после освобождения Витебска и возвращения в город из эвакуации, работал секретарём партбюро Витебского паровозного депо. Персональный пенсионер.

Жена — Савинская Цыпора Лейбовна (21 апреля 1907 — 14января 1990), город Велиж Витебской губернии (сейчас — Смоленская область). Окончила комвуз в Минске, была инструктором ЦК комсомола по Витебской области. В июне 1941 года участвовала в вывозе детей детских садов города в связи с быстрым наступлением немецких войск. Находилась в эвакуации в Калининской (ныне Тверской) области вместе с семьёй. На девятый день после освобождения Витебска вернулась в город.

Цыпора Лейбовна Савинская

Родственники

Среди моих родственников как со стороны отца, так и со стороны матери были участники Великой Отечественной войны. К сожалению, сведений обо всех у меня нет, но о некоторых имеются данные — из рассказов родителей и архивных источников.

Двоюродной сестрой отца была Зинаида Меркина — секретарь подпольного райкома комсомола Руднянского района Смоленской области. С группой молодых подпольщиков в короткий срок она освоила наборное дело и при любых условиях обеспечивала выпуск районной газеты «Руднянский колхозник» с апреля 1942 года.

Подпольщики были выданы гестапо предателем и арестованы. После пыток Зинаида Меркина была расстреляна в ночь с 31 мая на 1 июня 1943 года.

Её могила находится в центре города Рудня возле здания средней общеобразовательной школы № 1.

У моих бабушки и дедушки было 10 детей, 9 из которых — мальчики. Все они ушли на фронт. Вернулись двое: старший, 1895 года рождения, Савинский Абрам Лейбович, сержант, участник обороны Москвы. Награждён медалями «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», а также младший, лейтенант Савинский Семён Лейбович, 1912 года рождения. Он служил в противотанковой артиллерии, был несколько раз ранен, до самой смерти носил в голове 11 вражеских осколков. Был награждён орденами Красной Звезды и Отечественной войны I степени, медалью «За взятие Будапешта».

Участницей Великой Отечественной войны была и его жена, Рудина Ревека Абрамовна, младший лейтенант медицинской службы, служившая фармацевтом.

Погиб в бою во время боевого похода участник партизанского движения в Белоруссии мой дядя, Савинский Меер Лейбович. Уходя от преследования гитлеровцев, партизаны выводили и мирных жителей. В их числе была беременная женщина, которой при переходе через болото помогал Меер Лейбович, заместитель командира партизанского отряда по политработе. Здесь его и застала смерть.

Участвовали в борьбе с фашизмом и ближайшие родственники моей жены Веры Григорьевны, в девичестве Храброй: её отец, Храбрый Григорий Кузьмич, и дядя, Храбрый Афанасий Кузьмич.

Григорий Кузьмич воевал в должности инженер-капитана, участвовал в боях за взятие Кёнигсберга, за что был награждён медалью «За взятие Кёнигсберга». Кроме того, награждён орденом Красной Звезды и медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».

Перед уходом на фронт в 1942 году из Новороссийска Григорий Кузьмич взял билеты для жены и дочери на последний пароход, вывозивший из города мирных жителей. Уже в воинской части он прочитал в газете, что этот пароход со всеми людьми был потоплен фашистской авиацией. Так всю войну Григорий Кузьмич считал семью погибшей.

Григорий Кузьмич Храбрый

Между тем, жена и дочь Григория Кузьмича не погибли. Их ожидала другая судьба. На пароход они попасть не смогли: помешала давка. Остались в осаждённом Новороссийске. В 1943 году Зоя Нестеровна Храбрая и её дочь Вера, 1936 года рождения, были вывезены в Германию, в город Кюстрин на принудительные работы. Они оказались в семье немецкого генерала. Зоя Нестеровна работала прислугой, а Вера вынуждена была, несмотря на возраст, работать помощницей кочегара в котельной — носила в корзинах уголь: каждый должен отрабатывать свой хлеб, — такова была философия хозяев.

После взятия Кюстрина Советской Армией Зоя Нестеровна как специалист молочной промышленности (до войны она и Григорий Кузьмич окончили Вологодский институт молочной промышленности) участвовала в производстве по обеспечению воинских частей продовольствием, а в 1946 году организовывала вывоз завода в Советский Союз, куда она с дочерью также вернулась.

Командиром 29 мотострелкового полка был майор Храбрый Афанасий Кузьмич. В архивных документах Министерства обороны РФ сказано, что он родился в 1901 году, в Могилёвской области, Белыничском районе, деревне Большой Кудин, «в РККА с 1920 г. Пом. начальника Минского пехотного училища. Арестован 28.08.1938 г., но 28.04.1940 г. дело прекращено. В 1943 г. — 49-я армия ЗапФ, начальник отдела боевой подготовки (младших лейтенантов, в т.ч. снайперов); награждён 20.07.43 г. — орден Красной Звезды. С 1955 г. полковник запаса, умер в Волгограде 09.07.1964 г.».