Слово единство, которое в названии сегодняшнего праздника является смысловым центром, имеет замечательную историю. Заглянем в толковые словари разных времён, проследим изменение значения слова и поразмышляем о его роли в истории и культуре нашей страны.

Из «Словаря русского языка XI–XVII веков» мы узнаём, что существительное единство означало такие «единство» и «неделимость», которые народ видел в образе Святой Троицы: «И единьство трисобьствьно и троицю купьносущьно и равьносильну и равьночьстьну… исповедаю» («Слово о том, как крестися Владимир, возмя Корсунь»). «Согласие» – ещё одно значение слова в Древней Руси: князья, враждовавшие до поры до времени, решали наконец «крестным целованием укрепишася в единстве быти». Но слово в те давние времена имело и третье значение, противоположное первым двум. Единство означало «одиночество», в котором по разным причинам оказывались люди.

Был в древнерусском языке и глагол единствовати, который тоже имел противоположные значения: «находиться в единении с кем‑либо» и «вести уединённую жизнь».

Причина такого «смыслового противоречия» заключается в значении слова, от которого произошли эти производные. Дело в том, что прилагательное единый в письменных источниках того времени прежде всего обозначало одного человека. Оно использовалось в следующих значениях.

1. Один, только один, единственный.

2. Без других, в одиночестве; одинокий.

3. Один и тот же, тот же самый.

4. Составляющий одно целое, целостный, нераздельный.

В XVIII веке, помимо известных по древнерусским памятникам значений, у слова «единство» появляются новые смысловые оттенки: «тождественность, общность»; «целостность, совокупность»; «неразрывная связь». И ещё одно – «согласованность, единодушие». «Всех человеческих горестей… источники суть… недостаток согласия, единства, всеобщаго взаимнаго доброжелательства», – писал на рубеже XVIII–XIX веков математик, профессор Московского университета Михаил Иванович Панкевич («Слово об отличительных свойствах, источниках и средствах просвещения... июня 30 дня 1800 г. говоренное... Михайлом Панкевичем»).

Тогда же в источниках встречается значение «состояние одного; единичность», которое закрепляется в XIX веке в словаре Владимира Ивановича Даля. В словаре зафиксированы две формы – женского и среднего родов: единость и единство. Обозначали они «свойство единого, составляющего одно целое; единодушие, единомыслие». Обратим внимание, как ёмко и возвышенно Даль определяет главное в значении этих слов: единодушие и единомыслие. Почему-то это пояснение не прижилось в последующих толковых словарях.

Далю удалось также записать наибольшее, наверное, количество родственных слов. Среди них такие уже ушедшие из нашего языка слова, как еди́нствовать, «быть единым, одним, нераздельным»; едина́читься, стар. «заключать взаимный союз, скоп, быть единодушным», едини́тельный, едини́тный, «соединительный, соединяющий, связующий, сочетающий».

Современные словари, кажется, слишком утилитарно относятся к слову единство, фиксируя значения «общности, солидарности, единства взглядов и интересов» («Толковый словарь русского языка» Д.Н. Ушакова) и даже «полное сходство взглядов», а также «цельность и сплоченность нации» («Словарь русского языка» С.Н. Ожегова). В их объяснениях пропали такие нужные нам в современном мире единодушие и единомыслие.

Может быть, именно по этой причине мы всё больше говорим о народном единстве в годину бедствий или во время войны. А ведь единство должно быть и в каждодневном труде. Примером такого труда «всем миром» служит традиция возведения на Руси обыденных храмов.

Эта традиция особенно была распространена в Новгородских и Псковских землях и в Московской Руси в XIV–XVIII веках. Обыденные храмы строили по обету всем обществом за один день. Они были, как правило, небольшие и несложные по конструкции. Трудились над их возведением люди совершенно бесплатно. Начинали работы ещё ночью, но завершали обязательно до захода солнца.

Русский философ Николай Фёдорович Фёдоров называл обыденные храмы «памятниками единодушия и согласия в молитве и труде, в мысли и деле». Вопрос об их возведении решался на сходе единодушно, без прений. Время строительства обыденного храма было временем мира в согласно работавшем обществе: «Не бяше бо тогда видети, или слышати во граде и в весех татьбы, и разбоя, лжи и клеветы, гнева, ярости и обиды, и всякия злобы; но бяше любовь велия». Фёдоров писал: «…построение обыденных храмов, святое дело, не находило ни одного противника. Отсюда и можно заключить, что главная причина розни скрывается не в людях, а в отсутствии дела безусловно благого и святого, дела, которое было бы одинаково дорого для всех».

Обобщив этот бесценный опыт, философ увидел в едином созидательном действии смысл существования народа: «В этом-то единодушии, соединяющем многих на единое дело, и заключается, быть может, разгадка того, что такое Русь, в чём её самобытность и на что она способна. В этой стране редких минут согласия, зато согласия не только внешнего, но и внутреннего, т.е. единодушия, Преподобн. Сергий и воздвигнул храм Пресвятой Троице как образцу величайшей добродетели единодушия, не минутного, а вечного, конечно для того, чтобы эти редкие минуты согласия в народе обратить в постоянное состояние, в неразрывное единство…» («Обыденные церкви на Руси»).

Давайте не забывать об этом духовном и деятельном единении. С Днём народного единства, соотечественники!