Новости

Король умер. Да здравствует поэт! К 135‑летию Игоря Северянина

Сначала нужно добиться известности. Процесс можно ускорить при помощи скандала. Например, если твои стихи обругает кто-то из людей действительно известных. Например, Лев Толстой, живой классик, с возмущением заметивший, что современных поэтов интересует только «упругость пробки» (и подобные пошлые вещи). Это о стихах:

Вонзите штопор в упругость пробки, –
И взоры женщин не будут робки! (Хабанера II)

Отличное начало.

Потом известность должна перерасти в славу. Процесс можно ускорить, если точно знать – что нравится публике, чего она хочет. Причём она может сама до конца этого не осознавать! Значит, надо ненавязчиво подсказать ей. Она любит звучное, необычное, экзотичное.

Во-первых, меняем слишком блёклую фамилию Лотарёв на яркий псевдоним Северянин.

Во-вторых, наполняем стихотворения цветастыми изысканностями, придумываем новые слова (но так, чтобы они были интуитивно понятны, без всякой зауми), добиваемся звуковой красивости, ловим музыку:

В шумном платье муаровом, в шумном платье муаровом
По аллее олуненной Вы проходите морево…
Ваше платье изысканно, Ваша тальма лазорева,
А дорожка песочная от листвы разузорена –
Точно лапы паучные, точно мех ягуаровый… (Кензели)

Не правда ли, получаешь удовольствие даже от артикуляции этого заклинания? Сколько тонких нюансов, неожиданных сочетаний, изящной драпировки грубой действительности! «Ананасы в шампанском», «Мороженое из сирени», «Лилия ликёров», «Крем-де-мандарин»… А сколько там виконтов и баронесс, пажей и принцев! Да и королей, что греха таить… Полезно при этом иногда легонько и не очень обидно щёлкать публику по носу, чтобы понимала: не ты её ублажаешь, а она до тебя дорастает. И она чувствует, как возвышается и облагораживается её вкус. Это очень приятное чувство.

В-третьих, примыкаем к какому-нибудь горластому и экстремально модному течению, но не смешиваемся с ним. Футуристы – вполне подходящая компания. Правда, никакой дружбы и особенно душевных отношений с ними заводить не нужно: да здравствует дух соперничества! От этого стихи только выиграют.

Наконец, при всяком удобном случае – то есть всегда – поём хвалу себе любимому. Долой скромность, она удел неудачников! Не нужно скрывать, что ты гений, – мол, время рассудит, и потомство оценит. Нужно это демонстрировать здесь и сейчас, во всех ракурсах и обрамлениях, чтобы читатель принял это как объективную реальность. Как истину. Главным и единственным героем твоих творений должно стать всепоглощающее Я, ЭГО (можно даже закрепить броское название за собственной школой – эгофутуризм). Весь мир лежит у твоих ног – в твоих стихах. Литературу ты покорил – на словах.

Все жертвы мира во имя Эго! (Эгополонез)

Согреет всех моё бессмертье! (Мои похороны)

Я в небесах надменно рею… («Не мне в бездушных книгах черпать…»)

Я прогремел на всю Россию… («Я прогремел на всю Россию…»)

Я, гений Игорь-Северянин,
Своей победой упоён:
Я повсеградно оэкранен!
Я повсесердно утверждён!

…Я выполнил свою задачу,
Литературу покорив.
Бросаю сильным наудачу
Завоевателя порыв! (Эпилог)

А можно добавить и лёгкой кокетливой усталости от собственных непомерных даров:

Мне скучен королевский титул,
Которым Бог меня венчал. (Прощальная поэза)

Вот и всё. Осталось только оформить официально, так сказать, закрепить очевидное. На одном из вечеров поэзии в Москве, в Политехническом музее. Короля поэтов избирали вполне демократическим путём – методом тайного голосования: бумажки с именем выбранного кандидата у публики собирали организаторы, чтобы потом произвести подсчёт голосов. И – о чудо! – Игорь Северянин опередил своего соперника Владимира Маяковского! Он – король! Правда, злые языки утверждали потом, что количество поданных за него голосов превышало количество людей в зале… Но это от зависти, конечно. Ведь всё, что остаётся современникам – собратьям по ремеслу – это зависть. Теперь все они только свита. Или челядь. Или – в лучшем случае – возможные наследники. В общем, подданные:

Я избран королём поэтов
На зависть нудной мошкаре…

Я избран королём поэтов –
Да будет подданным светло! (Рескрипт короля)

Только вся бутафория рано или поздно наскучивает. В этой весёлой игре наступает естественный финал. И тут королю важно не оказаться голым…

Тем более что Игорь Северянин до конца и не верил в собственный спектакль. Он был слишком умён для этого – и почти во всех его цветастых самовосхвалениях или экзотических заигрываниях с читателем сквозит, если прислушаться, лёгкая ироничная усмешка. Над доверчивой публикой, не умеющей отличить обёртку от конфеты. Но и над собой ведь – производителем обёрток! И слава короля – он прекрасно понимал это – «двусмысленная слава»! А вот талант у него был недвусмысленный. Неужели им пришлось пожертвовать? Неужели между славой и талантом нужно выбирать?

Праздные вопросы отпали практически сразу после коронования: Северянин оказался в эмиграции. Невольно и навсегда. И встал новый насущный, самый важный вопрос на свете: как стать русским поэтом? Это не детские секретики, это тайна, которую нужно выстрадать. И никаких общих рецептов здесь быть не может. Есть неповторимая судьба.

Моя безбожная Россия,
Священная моя страна! (Моя Россия)

Что толку охать и тужить –
Россию нужно заслужить! (Что нужно знать)

Любовь! Россия! Солнце! Пушкин! –
Могущественные слова!.. («Любовь! Россия! Солнце! Пушкин!..»)

Не правда ли, здесь почти ничего не напоминает королевской поступи обласканного славой «поэзотворца»? Шелуха слетела вместе с ненужной теперь горностаевой мантией. Кончилась красивость, уступая место подлинной – духовной красоте. И без всяких ироничностей надо признать: одно из лучших – вообще! всех времён! – стихотворений о России родилось в прибалтийском изгнании Игоря Васильевича Лотарёва. Это гениальная «Запевка»:

О России петь – что стремиться в храм
По лесным горам, полевым коврам...

О России петь – что весну встречать,
Что невесту ждать, что утешить мать...

О России петь – что тоску забыть,
Что Любовь любить, что бессмертным быть!

Так бывает: по горькой и мудрой пословице – что имеем не храним, потерявши – плачем. Чтобы обрести Россию, чтобы запеть о ней таким чистым голосом, от самого сердца, нужно было её потерять.

Чтобы стать русским поэтом, нужно было стать русским:

Родиться Русским слишком мало:
Им надо быть, им надо стать! (Предгневье)

Он мечтал о весеннем дне, когда вернётся домой:

И зарыдаю, молясь весне
И землю русскую целуя! («И будет вскоре…»)

Он умер в оккупированном фашистами Таллине в конце 1941 года от острой сердечной недостаточности, так и не дождавшись возвращения.

И всё-таки возвращение состоялось. Оно происходит и сейчас, на наших глазах: то не король изволит осчастливить своих подданных, то русский поэт открывает нам сердце. А в нём светло и просторно. Потому что в нём – Россия.

Алексей Фёдоров,

доктор филологических наук,

главный редактор издательства

«Русское слово»

Творчество Игоря Северянина представлено в учебнике «Литература» издательства «Русское слово» для 11 класса (авторы – С.А. Зинин, В.А. Чалмаев). Подробнее о включённых в Федеральный перечень учебниках по литературе для основной и средней школы можно узнать на официальном сайте издательства в специальном предметном разделе.